Годы великого перелома. Крестьянские ссылки

История «великого перелома» крестьянской России 1929-1933 гг. устами непосредственных участников, очевидцев тех событий, их потомков.

Крестьянам России посвящается.

Россия с давних времен была страной земледельческой. Связь россиян с землей имела особый смысл, была уникальным явлением в мировой цивилизации. Труд крестьянина давал необходимую для существования людей сельскохозяйственную продукцию и служил основой всего уклада жизни и культуры сельских жителей.

Многогранная крестьянская жизнь, окружающая природа, вековые культурно-обрядовые традиции слились в одно целое, имеющее название сельский мир. Но в истории России наступил такой момент, когда впервые чуждыми нашему народу силами была предпринята попытка «раскрестьянить» великую крестьянскую страну, приведшая впоследствии к трагическим последствиям.

7 ноября 1929 года на страницах газеты «Правда» И. Сталин объявил «О коренном переломе в развитии российского земледелия от мелкого, отсталого индивидуального хозяйства к крупному коллективному земледелию». Всеобщее наступление на крестьянство началось с решения Пленума ЦК ВКПб (10-17 ноября 1929 г.). Законодательно этот переход был оформлен постановлением ЦИК и СНК СССР от 1.02.1930 г. «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством».

Раскулачивание – политическая репрессия, применявшаяся местными органами исполнительной власти в административном порядке по политическим и социальным признакам. Основанием служило постановление ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. «О мерах по ликвидации кулачества как класса». В СССР была развернута масштабная кампания террора и экспроприации собственности зажиточного крестьянства, вошедшая в историю как «раскулачивание». Вернее назвать её раскрестьяниванием.

«Кулаки» делились на три категории. Главы семей, проходящих по первой категории, арестовывались как «злостные контрреволюционеры» и направлялись в лагеря, а их семьи – на поселение. Вторая категория ехала в «холодные края» вместе с отцами. Третьей разрешалось после конфискации имущества устроиться на заводы и стройки социализма. Главной мишенью стали крепкие хозяева.

Накануне «великого перелома» в 1928 году население Советского Союза на 80% состояло из крестьян. В ходе коллективизации и раскулачивания были основательно потрясены демографические, социальные и духовные устои народа. Это коснулось почти каждой советской семьи. Что же тогда произошло, как оценить произошедшее?

Свет на историю «великого перелома» крестьянской России 1929-1933 гг. проливают непосредственные участники и очевидцы тех событий в своих воспоминаниях и размышлениях о судьбах людей, пострадавших от необоснованных репрессий. Прочна и глубока связь исторической памяти с жизнью нескольких поколений людей. Мы не можем предать забвению события тех лет. Кто-то сам был очевидцем, непосредственно на себе испытал «прелести» раскулачивания, кто-то запомнил рассказы родителей. Всё это прошло через умы и сердца. Ценность таких свидетельств велика. Они восстанавливают для нас историческую верность, утраченную или сознательно скрытую в спецхранах различных архивов, рассказывая нам о малоизвестных или совсем неизвестных событиях и фактах.

В этих строчках романа М. Шолохова «Поднятая целина» отражены реалии борьбы с кулачеством, предписанные постановлением ЦИК:

«Собрание бедноты постановило тебя, гражданин Фрол Дамасков, выселить из дома, конфисковать твое имущество и скот. Зараз мы произведем опись имущества. Уничтожим тебя как кулацкий класс».

А это из вязниковской газеты «Пролетарий»:

«Решением Президиума Паустовского сельского совета Вязниковского района от 3 мая 1931 г. хозяйство семьи Булановых признать кулацким за торговлю, а саму семью выслать на спецпоселение в Магнитогорск».

Слово «Магнитогорск» для многих вязниковских семей на всю жизнь станет символом страха, страданий, горя и бесправия. Многие из них не вернутся в родные места, найдя последний приют на суровой уральской земле. В основном это дети, старики и женщины. К некоторым судьба была милостива: они перенесли страдания и лишения, выжили и вернулись.

В СССР появлялись совершенно особые типы поселений – спецпоселки для раскулаченных и других категорий репрессированных, подлежащих выселению. Они выполняли специфические функции – изолировали общественно опасных элементов и обеспечивали постоянной рабочей силой трудодефицитные отрасли хозяйства, в т.ч. строительство. Спецпереселенцы составляли более 60 процентов в кадровом составе грандиозных строек эпохи индустриализации.

Магнитогорск основан 30 июня 1929 года на месте казачьей станицы Магнитной как первый социалистический город на Урале. Начало городу положил спецпосёлок, возникший на строительстве Магнитогорского металлургического комбината.

В Магнитогорске были поселки Центральный, Новотуковский, Северный, Известковый, где жили спецпереселенцы. Всего на 1 января 1934 года в его спецпоселениях насчитывалось 6866 семей, или 24063 человека. Суровые реалии тех лет людская память хранит цепко.

Из воспоминаний Зои Васильевны, дочери В.В. Буланова:

«В 20-х годах проходила чистка партии, собрания проходили открытыми, присутствовал, кто хотел. Вот на таком собрании мой брат Александр Васильевич Буланов высказал свое мнение о двух коммунистах Ивакине И. и Тимофееве И., ведущих распутный образ жизни. Брат с 16 лет работал на фабрике, считал, что член партии должен быть кристально чистым человеком и таким как они не место в партии.

В 1930 году наше хозяйство было принято в организовавшийся колхоз. Оно было середняцким. До колхоза отец (Василий Васильевич) и мой старший брат Андрей Васильевич работали (извозом) по договору с фабрикой им. Ф. Энгельса. Брали груз на станции Сеньково и возили на фабрику.

В 1931 году эти два «товарища» свели с ним счеты. Когда он пришел на работу, его арестовали и как сына кулака отправили в ссылку на Урал.

После ареста Александра в колхозе состоялось собрание, на котором голосованием семью Булановых исключили из колхоза, хозяйство Булановых было признано кулацким, а семью постановили выселить в Магнитогорск на спецпоселение. Вечером к нам пришли описывать имущество. Описали всё, даже нашу с сестрой обувь и одежду. Ночью нас увезли в Вязники. Всех, в том числе стариков и детей поместили в помещении склада в Ярцеве, где держали неделю, как в тюрьме. Пищи не давали. Когда приезжали родственники, то разрешали передавать передачи. Потом подогнали поезд и увезли на Урал. В вагонах были двухъярусные нары, в вагоне по восемь-десять семей. Из вагонов не выпускали. Дали два ведра, для воды и под туалет. По приезде в Магнитогорск нас стали распределять, как скот, по баракам. В бараке, как правило, было до 100 семей. Наш барак № 22 был в поселке «Северный», были здесь и вязниковцы. В конце мая началась эпидемия дизентерии и продолжалась весь июнь и июль. Пока не вымерли почти все дети.

В семье Морозовых из Вязников, живших с нами в одном бараке, умерли трое из пятерых детей. В августе я и моя мама бежали из ссылки. В Магнитогорске остались отец, мама, брат Александр и сестра Анна. Она умерла от истощения в сентябре 1931 года. Задерживали нас два раза. Пешком прошли 200 километров до станции Карталы, затем до Челябинска. Снова арест, потом выпустили. И вот с большими трудностями мы добрались до Вязников. Думали, ну вот на Родине как-нибудь проживем. Но ошиблись. Через несколько месяцев вернулся совсем больной отец.  Жить нам было негде. Отец устроился в церковные сторожа, жили в церковной сторожке. Где бы я ни работала, вскоре меня увольняли с работы, потому что я дочь кулака. Это продолжалось до 1939 года, когда я вышла замуж и уехала. Тогда меня, видимо, потеряли и больше не беспокоили».

Из воспоминаний Александра Васильевича Буланова:

«Зимой 1930 года стали организовываться колхозы и в нашей местности. После нескольких собраний организовался колхоз и в нашей деревне им. К. Ворошилова. Отец со всей семьей тоже записался в колхоз.

2 мая 1930 года секретарь сельсовета Гаврилов Вас. И. вызвал меня с работы в сельсовет, где председатель совета Борисов Григорий Михайлович сообщил мне о том, что принято решение отправить моего отца Василия Васильевича Буланова на лесозаготовки на три месяца. Но так как он больной и нетрудоспособен, то если я согласен, могу ехать вместо него. Я подписал бумагу, которую он подал мне, не читая. А в это время события развивались следующим образом. Уполномоченный партийной организации Иван Тимофеевич Ивакин пришел в деревню, собрал сход, где выступил с предложением о необходимости исключения из колхоза семьи Булановых как кулацкой и их выселении. Вопрос поставил на голосование: «Кто за то, чтобы исключить из колхоза и выселить»? Рук никто не поднял. Тогда он поставил вопрос по-другому: «Кто против того, чтобы выселить»? Рук опять никто не поднял. Ивакин заявил: «Раз против нет, значит, подлежат выселению». И ушел. Как мне потом рассказывали мужики, они совершенно не поняли, что к чему. Меня отправили на станцию Вязники, где в одном из помещений было человек сто. Просидели мы там до утра, а утром нас посадили в вагон и отправили в Ковров, а затем через несколько дней на Урал в Магнитогорск, на строительство Магнитки».

Из воспоминаний Антонины Андреевны, внучки В.В. Буланова:

«Мой дедушка Буланов Василий Васильевич, уроженец и житель деревни Арменово Вязниковского уезда, родился в 1870 году, бабушка Федора Ивановна (в девичестве Парашина) родилась в 1874 году. Воспитывалась она в семье Пашениных. В семье было шестеро детей. В 1899 году Василий Васильевич был призван на военную службу. Службу нёс матросом на российском военном корабле, крейсере «Варяг», до 1904 года. После гибели крейсера короткое время был в плену у японцев. Вернулся в Россию вместе с другими моряками. За заслуги пред Отечеством трижды награжден. К юбилею трехсотлетия дома Романовых награжден золотой юбилейной медалью…»

(Здесь необходимо сделать отступление. В историю русско-японской войны навсегда вошел подвиг русского крейсера «Варяг». Выдержав неравный бой с японской эскадрой и не спустив флага перед неприятелем, русские моряки сами потопили свой корабль, но не сдались врагу. Была учреждена медаль «За бой «Варяга» и «Корейца»», которой были отмечены все участники боя». – Прим. автора).

Но вернёмся к воспоминаниям Антонины Андреевны:

«…После возвращения с русско-японской войны Василий Васильевич до 1930 года вел свое хозяйство. Был волостным старшиной. Награжден медалью «В память 300-летия дома Романовых».

На спецпоселении дедушка находился до октября 1931 г., откуда вернулся с женой и дочерью Зоей неизлечимо больным. Без собственного жилья, средств существования они вынуждены были скитаться по деревенским баням, жить в церковной сторожке в Успенском погосте, Нагуеве. Питались подаянием, связь с родными преследовалась. Я жила с дедушкой и бабушкой, и тетей Зоей в церковной сторожке в Успенском погосте.

В 1933 году пришла новая беда. Арестовали моего отца Буланова Андрея Васильевича. Он был приговорен к расстрелу. От мамы требовали, чтоб она отказалась от мужа, но она не сделала этого. Отец из тюрьмы смог передать ей прошение о помиловании, с которым тетя Зоя ездила в Москву. Она сумела подать его на имя Председателя Верховного Совета СССР. В 1934 году отца освободили. В 1958 году от тяжелой болезни он скончался. Василий Васильевич умер в 1940 году, бабушка – в 1942 году.

Они ушли из жизни истерзанные, но непокоренные.

Мой дядя Александр Васильевич пробыл на спецпоселении до 1948 года. В июне 1935 года он ступил в брак со спецпереселенкой Чухиной Антониной Федоровной.

 В Магнитогорске у них родились два сына, Юрий и Владимир, третий сын Борис родился уже на свободе».

Дети, внуки и правнуки Василия Васильевича выросли достойными людьми.

Внук Николай Андреевич начал трудовую деятельность с рабочего Внуковского аэропорта, стал начальником порта, а закончил её помощником Министра гражданской Авиации. Награжден орденами Ленина, Трудового красного знамени, Знаком почета. Внук Борис Александрович Буланов – командир экипажа большегрузного вертолета. Внук Василий Андреевич пал смертью храбрых в боях на Курской дуге.

Правнук Василий Николаевич – командир эскадрильи, обслуживающей правительственные линии, управляет бортом №1.

Мы, оставшиеся в живых, свидетели тех событий, гордимся этими людьми, их стойкостью, верностью и преданностью Отечеству. С глубоким почтением и благодарность преклоняемся пред их светлой памятью, скорбим и помним. Пока бьются наши сердца, они с нами.

Такова судьба одной из многих тысяч крестьянских семей России. Попытка «раскрестьянивания» великой крестьянской страны окончилась крахом. Последствия «великого перелома», как эхо великих потрясений, ощущаются нами до сих пор.

Юрий ВАСИЩЕВ.

Фото из архива автора. На главном снимке дети в магнитогорской ссылке — Юрий и Владимир Булановы.