За что в советской газете «мстеряков» ругали

В очередном выпуске нашей постоянной краеведческой рубрики мы предлагаем читателям «Вязника» посетить Мстёру начала прошлого века и взглянуть на неё глазами советских граждан. В сентябре 1925 года в газете «Призыв» был опубликован очерк Александра Шульпина «Мстерское». Писатель за что-то остро невзлюбил жителей посёлка. Возможно, за то, что они, по его утверждению, «газету не читают, не любят». А может, время было такое, и мстёрский жизненный уклад оказался чужд делу революции. Итак, слово автору (орфография и пунктуация источника сохранены. – Прим. ред.):

«Мне думается, что нет такого уголка во всей нашей республике, где бы не знали о Мстере.

Мстере, пишущей богов.

Мстере, выращивающей лук в детскую голову.

Мстере, съедающей рыбу сазан в неимоверном количестве.

Последнее можно и вычеркнуть. То было давным-давно. Ещё при князьях Ромодановских, когда они мстеряка продавали другим сиятельным владетелям поместий за 130 целкачей. Теперь мстеряк сазана не употребляет, но кличку «сазанника» продолжает носить.

Зато первое – иконы, лук здравствуют и поныне. Здравствуют. А слава, бываташная слава, меркнет. Сейчас о Мстере мало говорят. Раньше книги писали. Сейчас Мстера неинтересна.

Обитатели Мстеры – высокопробные обыватели, укрывшиеся по своим хатам за тюлевые, гладьевые занавески. Мстеряк ничем не интересуется и чувствует себя спокойно. О куске хлеба заботиться? Вот ерунда, когда бабы, дочери с утра до вечера гнут спины над полотном, вышивая гладью на московские магазины женское белье, платье. Вот ерунда – тридцать рублей выгонят в месяц и… хорошо. Мужик в Мстере сейчас на иждивении бабы. И он спокоен.

А главное больше уж не мерещится смена власти. Мстера знает, что советская власть навсегда осела в России и он стал верить в это и смирился с этим.

— По нам хоть черт. Лишь было бы спокойно.

Мстеряк ой как не любит потрясений!.. Он хорошо помнит первые дни революции. И, разговорившись случайно с вами, он будет просить:

— Если возможно, то не делайте таких потрясений. Зачем нам мировая революция, когда и так хорошо. Человеку не так уж много надо: кусок хлеба и спокой.

Мне вспоминаются годы гражданской войны, когда мстеряк, выбитый из колеи выстрелами где-то там за тысячу вёрст от него, бредил смертью, нашествием японцев, немцев французов…

Помню, как в один субботний день, когда в Мстере топятся у всех бани, я был свидетелем такой картины. На одной из улиц стоял голый человек. С бороды ручьями стекала вода. А от тела, распаренного в бане, шел пар. Человек взлягивал ногами, орал…

— Японцы наступают…

Сгрудились мстеряки, встревоженные криком человека.

— Где?

— Где?

— Из Шуи японцы наступают – не унимаясь орал человек и продолжая взлягивать ногами.

Прислушались. Со стороны Шуи доносились взрывы.

Кто-то из сгрудившихся крикнул:

— Пни взрывают, а они японцы…

Не поверили. А человек продолжал орать и взлягивать.

Ушли те дни.

Мстеряк сейчас спокоен.

Утром проснётся – завтрак готов. После завтрака на базар, хотя на базаре ни души… Ничего. Сейчас придёт сосед, знакомый с другой улицы. Соберется грудка людей. Ну, вот, и можно будет посудачить. А к обеду около лавок частных торгашей можно и сразиться в «козла», в «подкидного».

Вы пройдите перед обедом базаром и встретите не одну кучку людей, усевшихся чуть ли не на голой земле и режущихся в карты.

В Мстере «подкидной» и «козел» в каждом доме и перед каждым домом. В «козла», «подкидного» играет и сопливый мальчуган, и старик, не сегодня-завтра отправляющийся в «лоно праотцев».

По вечерам мстеряк собирается у избранных хат, у тех хат, у которых раньше сидели и вели беседы их отцы, деды. На каждой улице есть такая изба и у этих изб по вечерам кучки рассевшихся по лавочкам мстеряков.

Разговор больше всего идет об огородах, о бабах, идет и на «текущий момент». Но мало. В Мстере газету не читают, не любят.

— Много врут в газетах – говорит мстеряк.

— Вот он почтёт теперь «Мстерское» и скажет:

— Все врут. Я не такой…

Поверьте, такой.

В Мстере тихо, спокойно, как тих и спокоен мстеряк.

Мстеряк по уши в обывательщине и ему из неё не выбраться.

Дети подрастут и будут смеяться над своими отцами. Дети вырастут, вырастут другими.

За тюлевыми, гладьевыми занавесками растет новое, новое тянется к трубе и барабану.

Дети будут смеяться над отцами…»

Теперь, столетие спустя, мы можем судить, насколько справедлив был автор «Призыва». Мстёра ныне – украшение вязниковской земли, а её жители уж точно не смеются над своими предками.

Подготовил Антон АГЕЕВ,

Фото мстёрского сазана Владимира Шалаева с ресурса «tourister.ru».