Старый альбом офени. Часть I

Самым таинственным местом моего детства был чердак бабушкиного дома, где хранились старые, вроде бы ненужные вещи, но они-то и вызывали мое любопытство. Среди этих вещей особое место занимал старый кованый сундук с его загадочными «артефактами». С каким-то очарованием вынимал я альбом со старыми фотографиями и открытками, журналы и книги… Открытки мало привлекали – люди, города, пейзажи хоть и красивы, но недосягаемы, вроде бы и не существуют.

История одной фотографии

Фотографии – иное дело. На каждой вполне знакомые лица, они живы и рядом: слышу, внизу суетится на кухне моя бабушка, здесь на фото она ещё девчонка с огромной  книгой, а рядом изображение степенного старика. Это ее дед, мой прапрадед – офеня Иван Трофимович. Одет он как типичный зажиточный крестьянин, но в отличие от него имел светскую, дорогую одежду. «Модник был, — комментировала бабушка, — шелковый азиатский халат на вате имел, выходя на прогулку, надевал его поверх панталон. Галстук, жилет, часы на цепочке…» Тогда это было модно и стильно. «Уж больно он меня любил, — объяснила бабушка, — с дороги всегда приносил подарки». От нее-то я впервые и узнал о моих предках.

А любопытство тянуло к старичкам, пытался их разговорить, выявить у них тайны загадочных офеней. Наградой становилась новая история. От них (а это уж были сыновья и внуки офеней), я и услышал много интересного о своих предках. Как-то, слушая рассказ дяди Тимы, дальнего родственника моего отца, поразило четкое определение, которое он дал: «это люди дороги». Как точно, ведь часто они в наших краях назывались «ходебщиками» и отправлялись из дома со своими подвижными лавочками во все концы по дорогам России!

О происхождении офеней имеется несколько преданий, но я придерживаюсь одного, которое относит их к торговцам города Офена. Именно отсюда на лодочках-масаловках развозили они свой товар по южным рекам в прибрежные поселения и далее на Русь, от названия города и получили они прозвище «офени».

В период захвата Балкан турками многие коренные жители переселились на Русь, сохраняя свое ремесло – торговлю.  Первое упоминание об офенях я обнаружил в Великой новгородской рукописи, где в 1613 году упоминался офеня Мартьян Гордый, еще одно – в реестре поселения Брянск за 1848 г. записан офеня Велимир Гришачков. Когда Юрий Васильевич Мошков собирал материалы по истории книги, обнаружил еще одного офеню по фамилии Книжка… Дороги по бескрайным просторам Руси приводили их в разные города и села, но прочно закрепились они в наших краях.

Коробейники и офени

Часто можно слышать, что «офени» и «коробейники» – слова-синонимы, но здесь я бы не согласился, это разные социальные группы. Коробейник – мелкий торговец, торговец единоличник. Он обслуживал в большинстве случаев население уезда, близлежащие села и деревни, закупая товар у купцов-оптовиков или на ярмарках. Многие из них, оказавшись в крупном городе, продолжали мелкую торговлю и зачастую специализировались на продаже какого-либо одного товара – так появились гребенщики, разносчики выпечки, сбитники… В их коробушках были товары собственных мастерских, или же они служили при магазинах, лавочках и являлись при них простыми разносчиками-коробейниками или, по-современному, курьерами.

Офени же – это более высокая ступень торгового люда, которые, в первую очередь, опирались на семейные традиции и составляли собой зачастую замкнутую группу родственников. Так, например, были связаны узами родства мои предки Масаловы, Мосаловы, Левичивы и Симагины – все они из офеней, и семейственность позволяла им выжить. Особенность торговцев-офеней – это дальние странствия по дорогам России. Коробейник со своей мелочевкой из Владимирской губернии куда-то в Сибирь не отправится, это просто экономически невыгодно, а вот для офеней выбор дальней дороги был естественным, собирались артелью, которая была закрыта от взоров непосвященных (характерно для холуйских и мстёрских крестьян-предпринимателей офеней).

Исследователь и этнограф И. Пантюхов в своем описании селения Холуй (что характерно и для всего уезда) пишет следующее: «Будучи самой зажиточною частью населения, офени вместе с тем и самые развитые. Они, с небольшим исключением, все грамотны. Хотя в списке населенных мест Владимирской губернии число офеней показано всего 5000, но, по обеим сторонам дороги от Вязников через Мстеру, Холуй до Палеха, на протяжении 75 верст, где проживали офени, их значительно больше. Из 545 населенных мест Вязниковского уезда, по крайней мере, в 200-х большая часть взрослого мужского населения занимаются торговлею».

В самом цветущем состоянии офенская торговля находилась до 1820 года, и с этого времени она начала постепенно угасать, потому что крестьяне-капиталисты записались большей частью в купечество и переселились на житье в разные губернии, особенно в Сибирь. В XIX веке торговля ходебщиков-офеней не так значительна, и число их насчитывало не свыше 4000 человек в Ковровском уезде и до 1000 – в Вязниковском. Годовые обороты офенской торговли доходили до 6 миллионов рублей.

На Тихвинской ярмарке

Перед тем, как вступить на дорогу, офени ежегодно спешили на Тихвинскую ярмарку в Холуе, которая проводилась 24 июня и была самой крупной в губернии. Ярмарки в Холуе – офенские, именно здесь находилось единственное место, где офени были у себя дома, а московские и владимирские фабриканты сами шли к ним, выискивая покупщиков их товара. Главные обороты совершались партиями и, естественно, не на виду. К лавкам подходили торговаться только покупщики-потребители: крестьяне и бабы, и мелкие торгаши-коробейники. Главные сделки производились в трактире, где офеней угощали фабриканты, и также по домам.

В рядах можно только приглядеться к уловкам торгашества мелких офеней в схватке с не менее продувными московскими и владимирскими приказчиками. «Товар больно бел, давайте краснее». – «Чего же вам краснее, краснее не бывает». Торгаш удаляется от лавки, но приказчик останавливает его: «Есть и покраснее», — «Так вы его показывайте» — «Да ведь на какой товар – какой покупатель: покраснее – будет подороже»… В. Безобразов, разговоры среди торговцев и покупателей. Он же  в «Русском вестнике» в 1861 году пишет:

«Для закупки товаров и свидания с семьями со всех концов России собираются «ходебщики» — офени на Тихвинскую ярмарку г. Холуе. Дорога, идущая от Нижегородского шоссе на север к Шуе, к Иванову, к Волге, принадлежит к числу так называемых коммерческих трактов, чрезвычайно оживленных».

А вот как описывается в «Русском вестнике» часть этого тракта от Вязников до Мстёры:

«…Толпы офеней шли в Холуй на ярмарку. На всем протяжении дороги то толпами, то поодиночке снует парод; едут возы с самым разнообразным товаром. Дорога более похожа на улицу, даже весьма оживленную улицу, нежели на русский проселочный тракт.

Группы народа по дороге чрезвычайно оживлены присутствием женщин. Во всей местности, которую я здесь описываю, сарафан и все принадлежности женского одеяния совсем исчезли из употребления, их почти но увидишь. Преобладающая здесь одежда для женщин и девушек состоит из платья (ситцевого, шерстяного, а иногда и шелкового), передника, всегда другого цвета и большого платка (с пестрыми узорами, шерстяным или шелковым), надетым на голову и висящем со всех сторон до пояса…»

«Торгашество офенского мира, связанное в своем историческом развитии с иконописью, дает жизнь Холую, — продолжает В. Безобразов, давая образную характеристику жизни Холуя того времени. – Эта жизнь не безбедная вследствие постоянного (даже и не в ярмарочное время) движения: коммерческих оборотов и прибылей, беспрестанного прилива офеней, возвращающихся на побывки, и легкости разных случайных барышей и заработков».

Н.А. МАСАЛОВ,

книготорговец.

Иллюстрации из архива автора.