Натуралистические заметки

От автора

По окончании военной службы я поселился в небольшом городке, знаменитом своими вишневыми садами и поэтом песенником А. Фатьяновым. Как-то при встрече один из моих знакомых спросил, не хотел бы я иметь дачный участок. Я задумался, прежде чем ему ответить. До пенсии оставался примерно год, но он настойчиво уговаривал меня посмотреть свободный участок. Отказать ему было неудобно. И вот через пару дней он привел меня на место. К большому садовому коллективу прирезали еще полтора десятка участков по бровке оврага, один из них был свободным. Брать его никто не хотел, он сильно зарос березняком. Вот так я и стал владельцем нескольких соток земли.

Детство и юность мои прошли в республике Марий Эл. Большая часть края покрыта лесами. Лес от города находился не далее пары километров. С мальчишками я начал ходить в лес лет с семи. Домой приносили ягоды, грибы, если удавалось поймать, то и рыбу. В послевоенные голодные годы это было, каким-то подспорьем, и мама позволяла мне походы в лес. Так я впервые столкнулся с живой природой. Чего только не увидишь в лесу: ежа, гадюку, сову. В юности мне доводилось видеть и живого медведя, и волка, и даже рысь. И все это не в зоопарке, а в живой природе.

В те трудные годы, когда влияние на детей оказывала улица, судьба свела меня с человеком, который повлиял на мое становление. И я благодарен ему за это всю свою жизнь. Бывший фронтовик, офицер, военный переводчик, окончивший перед войной Академию сельскохозяйственных наук, он был завучем учебной частью в городском доме пионеров и руководил кружком юных натуралистов. Он водил нас в походы, его рассказы о растениях, их лекарственных и других полезных свойствах, о жизни и повадках различных животных можно было слушать часами. Настольной книгой для меня стала книга Верзилина «По следам Робинзона». Этот человек привил нам любовь к природе на всю жизнь, а я передал это своей дочери и внуку.

Многие из нас бывают на лугу, реке или в лесу, где изредка происходят встречи с какими-то красивыми бабочками вроде махаона, павлиньего глаза. Но очень многого мы не видим. Для этого нужно, в первую очередь, иметь терпенье, время и выдержку. Попробуйте сами терпеливо длительное время посидеть даже на дачном участке, и вы многое увидите. Вот по земле пробежал жук, по травинке ползет божья коровка, куда-то спешит отряд муравьев, в щели бревна сруба дома показалась головка ящерицы и замерла, через некоторое время она показалась полностью. Она так близко от вас, что вы можете хорошо рассмотреть бусинку ее глаза, узор на ее теле, коготки на лапках. Но стоит вам шевельнуться, и видение мгновенно исчезнет. А вот на ветку смородины села птичка, Сама серенькая, а грудка и хвостик огненные. Она настороженно и внимательно вас рассматривает. И вам наверняка захочется узнать о ней больше. Из Интернета вы узнаете, что это самец горихвостки. Доведется вам увидеть крота, а если повезет, то и ежа. За четверть века общения с окружающей природой и наблюдений на участке, сделал несколько зарисовок, о которых и хочу рассказать.

 Борьки, Кольки, Мишки и другие воробьишки

Дачное хозяйство мое началось с забора. Начал я его строить где-то в середине июня и закончил в июле. Ближе к осени посадил несколько кустов смородины, крыжовника и малины, заодно и пару грядок клубники. На этом первый дачный сезон закончился, и наступил зимний период дачника – теоретическое обучение. Читал все, что можно было достать из садоводческой литературы, и с нетерпением ждал наступление весны. Планов составил громадье. Построить домик, а сначала хотя бы сараюшку, где хранить инструмент, да и самому можно было передохнуть. Посадить яблони, грушу, сливы и обязательно калину. В детстве меня угощали пирогами с калиной, до сих пор помню их вкус. И конечно, чтобы на доме был скворечник, а в нем поселились скворушки. Как они поют, заслушаешься! Еще зимой сколотил пару скворечников. Наконец пришла весна, наступил долгожданный момент, сначала выбор места, где их повесить, затем томительное ожидание, поселятся ли? Произошло это на наших глазах.

В стороне у соседей уже несколько дней можно было слышать трели и щелканье скворца. А у нас тишина. Но вот пролетела стайка скворцов и через некоторое время мы увидели у одного из скворечников птичку. Она сидела на скворечнике и поглядывала вокруг, затем юркнула в скворечник и улетела. Я разочарованно вздохнул. Не понравился домик. Но в этот момент скворец вернулся, и не один. В стороне уселась самочка. А самец залезал в домик, выпархивал, садился на крышу и насвистывал, насвистывал, как бы говоря подружке: «Смотри, какой домик я нашел, давай в нем поселимся». Самочка прилетела на крышу, осторожно забралась внутрь, вылезла и отлетела. Но самец продолжал свою хвалебную песенку, и она снова забралась обследовать домик. А на следующий день мы уже наблюдали, как парочка деловито носит в скворечник строительный материал для гнезда. Так сбылась моя мечта. Недалеко я повесил второй скворечник, и он тоже вскоре был занят. Прожили в них скворцы два сезона, радуя нас своими песенками, а потом исчезли. На других дачных участках их тоже не стало. Поговаривали, что они массово погибли где-то на южных виноградниках, наклевавшись обработанного ядохимикатами винограда. А освободившиеся скворечники вскоре заняли вездесущие воробьи. Кто не знает этой птички? Только на Новой Земле, на Таймыре не живет наш воробей.

Кто первым объявляет нам о приходе весны? Воробей! Еще по-зимнему лежит снег на крышах, и в солнечный день только-только готовится упасть первая капель, а воробьи, словно почуяв весну, устроили первую весеннюю перекличку. Расшумелись, мелькают в воздухе крылья, хвосты. Какую самую первую птицу узнали мы в своей жизни? Скорее всего, воробья. Где люди, там и воробьи. Эта птичка неотступно следует за человеком. Он вездесущ. Это его дольше всего человек считал вредной птичкой и всяческими способами пытался изгнать его от себя за склеванное на полях зерно. Даже имя ему человек дал «воробей», оно наводит на мысль: «вора бей». Как только не пугали и не ловили воробья. А он живет, живет и в городе, и в деревне, на скотных дворах, в старых скворечниках. Живет и никуда не думает улетать. Воробей считается зерноядной птичкой. Взрослому воробью нужна растительная пища. Ему легче клевать просо на поле, чем гоняться за бабочкой. Но когда воробей выкармливает птенцов, а за лето у него бывает до трех выводков и в каждом не менее пяти, шести воробьят, тут уже не до растительной пищи. Выкармливают своих птенцов воробьи насекомыми и их личинками. Так что на огороде и в саду воробьи сберегают наш урожай. Я убедился в этом лично. И нужно сказать ему за это большое спасибо. Некоторые люди могут все же сказать, что воробьям не надо помогать зимой, что они вредные птицы.

Но рядом с человеком живут животные, которых люди кормят, заботятся о них. Собака охраняет наш дом, кошка стережет его от мышей и крыс.

Так почему мы не должны проявлять заботу и о птицах, которые охраняют наши сады и огороды? Почему не покормить птичек за их труд?

Постепенно количество домиков для птиц на участке достигло пяти, и во всех поселились воробьи. Но один, оставшийся после скворца, заселила маленькая синичка, и когда один из воробьев попробовал нахально его захватить, синичка быстренько с ним разобралась.

Воробей сидел на ветке и не пускал синичку в домик. А та, грозно раскрыв свой маленький клювик, нападала на него.

Не знаю, сколько длилось это противостояние, но на следующий день скворечник был собственностью синички. И с тех пор она вывела в нем не одно потомство. На гнездо воробьиха садится очень рано и при хороших погодных условиях, когда в живом корме нет недостатка, одна пара воробьев может за лето вывести три выводка.

Напротив крыльца, на столбе, поселился воробей, которого мы с женой прозвали Борисом. Был он степенен, частенько сидел на крыше домика со своей подружкой, что-то тихонечко чирикал ей на ушко, чесал клювом головку. Оба старательно таскали травинки для гнезда.

Я однажды подбросил под столб начесанную с собаки шерсть. Борька внимательно с высоты наблюдал за моими действиями. Затем слетел на землю и осторожно подскакал к шерсти. Быстро набрав ее в клюв, полетел в гнездо. По очереди с подружкой они перетаскали в него все, что я им подбросил. Так был установлен первый контакт общения между нами. А когда подружка уселась на гнездо высиживать яички, Борис приносил ей еду, а порой заменял ее на какое-то время. Неподалеку от него поселилась другая пара воробьев, совершенно противоположная по характеру. Это была семейка скандалистов. Вечные крики между собой, но в целом дружная семейка. Прозвали мы самца Колькой. Еще один домик находился за пределами сада, но поселившаяся там семейка была соседями включена в содружество. Главу птичьего семейства назвали Мишкой.

Через какое-то время в гнезде у Бориса послышалось попискивание, затем – у Кольки и Мишки. Для них началась страдная пора. Кормежка потомства начиналась с раннего утра и заканчивалась часов в девять вечера. К этому времени в домиках стихали требовательные писки, а уставшие за день родители сидели на крышах своих домиков и отдыхали. С утра все начиналось сначала. Воробьев, собирающих корм, можно было увидеть порхающими на яблонях, кустах смородины, бегающих по грядкам. Жена сначала ворчала, видя их там, но приглядевшись к тому, что они там делают, сменила гнев на милость, так как они старательно собирали с растений разных насекомых. Вскоре с семейством Бориса был установлен еще один контакт общения. На этот раз его установила жена. Как-то на грядке она обнаружила муравьиное гнездо, а в нем много личинок. Набрав их в совок, она выбрала момент, когда Борис вылезал из гнезда. Подняв руку с совком, она старалась привлечь внимание Бориса его содержимым. А затем высыпала его на землю под гнездом. Борис долго рассматривал, потом слетел, и тут же, набрав полный клюв личинок, полетел в гнездо. Затем жена выбрала момент, когда он с подружкой бегал в поисках корма по грядкам, высыпала очередную порцию личинок неподалеку от себя. Борис освоился довольно-таки быстро. Самочка сначала осторожничала, но вскоре и она перестала бояться. Кормить то прожорливую братию надо.

Вскоре они настолько освоились, что бегали по грядке почти под руками и даже садились на черенок совка, воткнутого в грядку, в ожидании новой порции корма. Однажды, набирая в ведро перегной, я наткнулся на огромную личинку жука носорога. Мы подбросили его воробью на грядку. Тот долго прилаживался, как ее унести, так как она была размером в большой палец. но как ни старался, унести ее не смог, пришлось разделить ее на части. Так частями он ее и перетаскал. Наблюдая за воробьями вблизи, вскоре мы увидели, что они разные и их можно различать и по окраске, и по повадкам, и по голосам. С каждым днем в гнездах писки становились все горластее, и наступил момент, когда в летке стало можно видеть головку одного из птенцов, это один из сильнейших собратьев по гнезду. Ему первому достается пища, он и сильнее других. Но в этом и его беда. Как правило, самый любопытный и гибнет первым, становясь добычей вороны. Дело в том, что в отсутствие родителей все птенцы лежат на дне гнезда, но стоит только в летке мелькнуть тени, как сильнейший, полагая, что это прилетел с кормом один из родителей, высовывает навстречу головку. Тут ему и конец. Он оказывается в клюве у вороны. На это раз дело до этого не дошло, и все закончилось благополучно. В ненастную погоду дело с кормежкой подрастающего поколения обстояло намного хуже. Все растения мокрые, живность попряталась, детишки голодные пищат. Да и сам родитель весь мокрый и усталый. Мы как-то с женой сидели на крытом крылечке и наблюдали эту картину. Мне стало жаль мокрого Борьку и его супружницу, и я решил помочь им. В руках у меня был кусочек батона, и я решил покрошить его и насыпать на перила крыльца. Опасаясь, что такая пища будет трудно перевариваемой птенцами, я смочил крошки батона в молоке. Борис тут же слетел со скворечника и стал жадно клевать крошки и, как нам с женой показалось, глотать их. Жена даже возмутилась. Мол тебе дали для детишек, а ты сам ешь. Но присмотревшись внимательно, мы поняли, что ошиблись. Обрадовавшись такой подмоге, Борька сновал взад-вперед. Вскоре к нему присоединилась и его подружка. Постепенно требовательный писк из скворечника стих и у наших друзей появилась передышка. Впоследствии, как только был дождь, Борис с подружкой, увидев нас, летели навстречу и просили помощи. А глядя на них, присоединялись Мишка и Колька со своими подружками. Так сообща и выкармливали их семейства. Но были и трагические моменты, когда ворона утащила целый выводок.

Очень интересно было наблюдать вылет молодого поколения из родного гнезда. Первым начинал это самый сильный птенец, так как всегда был первым у амбразуры. Происходило это так. Борис с кормом усаживался на палочку-порожек и показывал еду птенцу. Тот, разинув клюв, ждал, но еды не получал. Тогда он тянулся за едой, а Борис отодвигался. И наступал момент, когда птенец вываливался из гнезда и начинал падать. Тут хочешь, не хочешь, лети. Крылышки начинали махать, и вот он долгожданный момент – «Я лечу»! Хуже всего было самому слабенькому птенцу. Он долго не решался даже высунуться из гнезда. И часто заканчивалось в семействе Кольки тем, что он просто выгонял его из гнезда, можно сказать, пинками. Вылетевшее потомство усаживалось по веткам яблони и ждало, когда им родители принесут поесть. Были они желторотыми, что сразу выделяло их в воробьиной кучке. Но вот наступал момент, когда, ожидая прилета родителей, птенец замечал что-то движущееся на листе и склевывал это. Это была еда. Так начиналось самостоятельное кормление. После этого вся шумная орава летала дружно за родителями и насыщалась самостоятельно. Вскоре родители снова усаживались на гнездо, готовя следующее поколение. К осени стайка достигала до 15-16 штук, не считая родителей.

Как правило, после каждого выводка нам устраивались смотрины. Если жена работала на грядке, пропалывая ее и рыхля почву, то родители прилетали на грядку всем выводком. Было забавно смотреть на еще глупых птенцов, снующих по грядке почти под руками у жены. Через какое-то время вся стайка с громким чириканьем взлетала и уносилась в другой уголок дачи. Наша дружба длилась очень долго. Наступил момент, когда Борис стал садиться на ладонь и брал пищу с руки. Самочка все же осторожничала и не садилась на руку. Мы часто ночевали на даче. Как-то утром я сидел на крыльце, птички уже проснулись и начали свой трудовой день. Это только в песенке говорится, что птичка божия не знает ни заботы, ни трудов. И вдруг я услышал, как на соседнем участке всполошились воробьи, к ним тотчас присоединились Борька, Колька и Мишка. Гвалт стоял несусветный. Причем в нем слышались не только воробьиные голоса, но и писк синицы и других птичек. Вся эта компания перемещалась в мою сторону и вела себя как-то странно. Она то взмывала вверх, то опускалась до самой земли. Затихала на какой-то момент и снова дружно подымала писк. Я понял, что тот, кто привлек их внимание, находится на земле, и стал присматриваться. Вскоре заметил какое-то движение в траве. И вот из нее выскользнул маленький зверек. Это была ласка. Она то и была виновником такого шума. Я замер и старался не смотреть прямо на нее, так как знал, что прямой взгляд она почувствует и тут же исчезнет. Замерев на мгновение, ласка юркнула под пенек березы и исчезла. Так я узнал об еще одном жителе садового участка. А птичья стая, увидев, что противник исчез, вскоре успокоилась и вернулась к своим делам и заботам.

Алекс. Остролуцкий.

Изображения из открытых источников и архива автора.